Здесь, в самом начале, я хотел бы предоставить вам немного информации, которая, возможно, прояснит для вас то, о чем я вам в последнее время рассказывал.

Техника 88 – это самая исполинская, восхитительная, впечатляющая, непревзойденная, возвышенная, величайшая, грандиозная, колоссальная и выдающаяся техника, какая только доступна человеческому пониманию. Она такая же масштабная, как и полный трак со всеми инцидентами на нем. Именно к траку вы и применяете эту технику; это то, что происходило на траке.

Вы, возможно, задавались вопросом: почему тот человек, который совершил немотивированные поступки, сразу попадает в состояние «Я заслужил это», как только он сталкивается с первым же контрусилием подобного рода. С простым, обычным контрусилием, с самой заурядной инграммой (в которой содержатся восприятия и так далее)... как вы знаете, она вызывает драматизацию. Об этом говорится в первой книге, в главе о драматизации. Эти данные так же истинны сейчас, как и тогда.

В этой технике содержатся загадки и секреты, величайшие тайны всех времен. Вы могли бы разрекламировать ее, как какое-нибудь цирковое представление, но что бы вы ни сказали, какие бы прилагательные вы ни использовали, вы не смогли бы должным образом описать даже крохотную часть этой техники. Она не просто потрясает воображение – вы постесняетесь вообще что-то воображать. (Смех аудитории.)

Человек получает инграмму, он получает ряд контрусилий, и он начинает проигрывать их точно так, как если бы они были записаны на грампластинку... точно так же, как если бы эти восприятия были записаны на грампластинку. Он делает то же самое с усилием, то же самое с эмоцией, то же самое с мыслью.

Когда мы рассматриваем Технику 88, мы в действительности рассматриваем полный трак. Мы сталкиваемся – мне очень жаль, что приходится это говорить – с самыми отвратительными, ужасными подробностями, с такими вещами, как жажда власти, алчность, слава, секс... особенно секс.

Вот он получает какое-то большое контрусилие. Так вот, когда он получает контрусилие, мощное контрусилие, он получает инграмму – это одно и то же. Когда мы говорим о контрусилии, мы говорим о силе воздействия, присутствующей в инграмме. Сила воздействия, которая создает инграмму, и является контрусилием.

Любой человек, которому позволили поднять такой шум, какой позволили поднять Зигмунду Фрейду, определенно, должен был что-то собой представлять. Он поступил отнюдь не глупо, сконцентрировавшись на сексе... хотя бы потому, что секс популярен.

Ну хорошо. Он будет драматизировать это контрусилие. Если кто-то ударил его чуть-чуть ниже левого уха, вы можете не сомневаться... Это был мотиватор. Так вот, вы можете не сомневаться, что когда он начнет использовать это в качестве оверта, он ударит кого-нибудь или попытается ударить кого-нибудь в точно то же самое место чуть-чуть ниже левого уха – если он использует это контрусилие.

Конечно, Фрейд пытался сказать, что секс – это все, и основные разногласия, которые были по поводу работ Зигмунда Фрейда, возникали из-за того, что кто-то вскакивал со словами: «Он, должно быть, имел в виду “социальный”; он, должно быть, имел в виду “социальный”, когда говорил “сексуальный”». Так вот, в действительности Фрейд должен был продолжать говорить «сексуальный», но поскольку он родился и вырос в среде, где было множество условностей и все соответствовало устоям, его воображения не хватало на то, чтобы представить, насколько сексуальным может быть секс. Что ж, это есть в Технике 88!

Те драматизации, которые мы ранее обсуждали в Дианетике... это понятие по-прежнему остается в силе. Просто мы выяснили, каковы их составляющие.

Не думайте, что секс – это все, что есть в Технике 88. В ней есть и все остальное.

Так вот, мы также смогли достичь более низких уровней на шкале тонов, и теперь мы проходим инциденты, которые на самом деле находятся ниже точки 0 на шкале тонов. Вначале применение Дианетики было ограничено диапазоном восприятий. Когда человек выходил из диапазона восприятий и оказывался не в состоянии что-либо воспринимать... по мере движения вниз по шкале тонов он достигал самого нижнего уровня диапазона восприятий и опускался еще ниже этого уровня... и кстати говоря, это достаточно высоко. Это находится где-то в районе 2,2 -2,3 на шкале тонов. В действительности настоящий диапазон восприятий лежит выше уровня 2,0, если мы ожидаем, что восприятия будут сохраняться при работе со всеми областями банка. А когда мы сталкивались с кейсом, который находился ниже этого уровня, мы выходили за нижний предел диапазона восприятий. И в то время при прохождении инграммы мы устраняли из нее в первую очередь восприятия, не зная ничего о других ее составляющих.

Секс – это одна из восьми динамик.

И поэтому, когда мы сталкивались с кейсом, который был ниже уровня 2,2 или что-то в этом роде – кейс где-то в районе 1,6 – 1,7, – восприятия в этом кейсеоказывались настолько слабо различимыми, что преклир едва мог их угадывать. И поэтому проходить инциденты становилось очень сложно.

Когда вы рассматриваете Технику 88, вы видите, что содержащиеся в ней загадки, тайны, техники, которым несть числа, – как отравить кому-нибудь жизнь, как не выживать, как стать Богом, как стать совершенным эгоцентристом... в ней есть техники на все случаи жизни; именно поэтому мы ее называем Техникой 88. Существует бесконечное количество техник внутри Техники 88, но эти техники не для применения; это абсолютная дрянь. Это техники, с помощью которых вы создаете человеческие существа.

Вы понимаете, восприятия – зрительное восприятие, звук, запах и все остальное... восприятия, входящие в факсимиле, – их очень легко могут заглушить другие элементы этого факсимиле. Их очень легко окутать эмоцией, окутать усилием, прикрыть сверху, поглотить. Итак, нас ограничивало то обстоятельство, что мы могли проходить лишь инциденты, содержащие восприятия, пока мы не начали работать с эмоцией.

Вы можете делать при помощи Техники 88 все, что угодно, потому что в ней содержится полная технология делания всего, что человек (или любое другое существо) когда-либо делал. Поэтому не ограничивайте себя, когда вы рассматриваетеэту технику; не становитесь узколобыми. Я ненавижу всякую мелочевку. Мне нравятся крупномасштабные вещи. Солидные, крупномасштабные... пусть у нас будет много пространства!

Так вот, при прохождении эмоции... (Если вы помните, материалы на эту тему по большей части вышли в свет уже после выхода первой книги; в первой книге много говорилось об эмоции, но в более поздних работах это было рассмотрено очень подробно.) Так вот, мы получали все больше и больше данных об эмоции. И в конце концов, примерно к тому времени, когда была написана книга «Продвинутая процедура и аксиомы», у нас появились эмоциональные кривые и так далее. У нас появилось много техник для работы с эмоцией. Но, опять-таки, с какой областью шкалы тонов мы при этом работали?

Вы начинаете с пространства МЭСТ-вселенной, просто взяв его в качестве своего рода отправной точки, а затем выходите за пределы МЭСТ-вселенной и оказываетесь внутри того, что вы называете домашними вселенными. А затем вы продолжаете выходить за пределы этого, достигая размеров тэты в ее изначальном виде, но ее размер, разумеется, простирается до самой бесконечности. Существует бесконечное множество вселенных.

Вы могли проходить эти эмоции, и самый нижний диапазон шкалы тонов, в котором вы могли их проходить, – это примерно 0,3 – 0,4... это нижний предел. Как ни странно, диапазон легко воспринимаемого контрусилия заканчивается примерно на уровне диапазона контрэмоций. Другими словами, примерно на уровне 0,3, 0,4, 0,5 – там, внизу, примерно на этом уровне, – человек перестает чувствовать усилие как усилие. Более того, кейс может быть настолько перегружен эмоцией, что все усилие в кейсе будет скрытым. Мы пытаемся проходить с преклиром усилие и контрусилие, а преклир спрашивает: «Какое усилие?»

Я очень сильно сомневался, выпускать ли Технику 88 вообще. Прежде всего, ее выпуск предвещает немедленное появление более упорядоченного состояния, чем когда-либо было известно человеку, и переход к более хаотичному существованию, чем он мог помыслить. Он не знает, насколько плохо обстояли дела.

И вы отвечаете:

Кто-нибудь из вас читал роман «1984»? Роман, написанный... по-моему, его звали Оруэлл... он покончил жизнь самоубийством. Вам нужно прочитать этот роман, потому что в нем описана тысячная доля того, насколько плохими были некоторые общества, в которых вы жили. Вы пережили «1984», и в нем показана разновидность общества, в котором были не столь суровые условия.

• Ну, то усилие, которое вы чувствуете своим пальцем.

Существовали общества с таким суровым контролем, какого вы никогда не видели: полицейский контроль, методы полицейского контроля, политический контроль, методы того, методы сего, методы почти что для чего угодно, за исключением того, как стать свободным и как стать здоровым. Теперь мы включили все это сюда же, и это вторая восьмерка.

Тэта приходит в столкновение с МЭСТ, или энтурбулируется до тех пор, пока не становится МЭСТ, после чего она удаляется (об этом говорилось в книге «Наука выживания»), забрав с собой то, чему она научилась, а затем снова атакует.

Другими словами, мы могли опуститься по шкале тонов до определенной глубины; работа с усилием и контрусилием дала нам способность проходить инциденты, находящиеся на таком низком уровне, как 0,3 – это был самый нижний возможный уровень, хотя даже этого уровня мы достигали с трудом.

Люди здесь, на Земле... большинство из них... были на этом траке шестьдесят триллионов лет, все больше и больше перемешиваясь с МЭСТ. Так вот, удалясь от МЭСТ, они забирают с собой все, чему научились, а это очень много. Если они могут удаляться от МЭСТ, возможно, не все потеряно... благодаря тому, чему они научились.

В самом начале мы могли проходить инциденты при условии, что их тон был не ниже 2,2 по шкале тонов. А потом, несколько позже, мы обрели способность проходить инциденты, расположенные на уровне примерно 0,5 – 0,6. И знание о контрусилиях дало нам способность проходить инциденты, которые находились, может быть, совсем чуть-чуть ниже этого уровня... знание об усилии дало нам это. И внезапно мы обрели знание о единицах внимания, и теперь мы можем опускаться прямо до уровня материи.

К счастью, это правда, что человек, будучи тэтой, удалится и будет по-прежнему знать, чему научился. Это очень удачное обстоятельство. Потому что вы, бедолаги, проходили бы через все это снова и снова, если бы не извлекли парочку уроков на этом траке.

Теоретически, если бы кто-нибудь поднялся достаточно высоко по шкале тонов, он, вероятно, смог бы дезинтегрировать материю, проходя ее как инграмму. Ведь как вы сокращаете и стираете инграмму? Вы берете себя, свою способность создавать разрушительную волну, и вы просто уничтожаете, разрываете и выбрасываете прочь факсимиле. И на самом деле это и есть то, что вы делаете. И МЭСТ – как мы его называем... МЭСТ представляет собой движение в суперапатии, поэтому он становится безвременным, он продолжает существовать долгое время (если только вы не дали этот МЭСТ кому-нибудь семнадцатилетнему), и так далее. Итак, у нас есть эта градиентная шкала, и мы видим, как эта шкала работает.

Так что не преувеличивайте важность, которую имеет для вас как для человека знание того, как пройти все, что угодно, самостоятельно, потому что это ваш щит. С вами практически ничего не может случиться, если вы можете пройти это и стереть. Но вы не могли сделать этого раньше, поэтому, когда с вами что-то происходило, это просто продолжало накапливаться и усугубляться, усугубляться и усугубляться. В действительности, помимо этого, вы вообще не понимали, что вы делали.

Далее, парень, который драматизирует, конечно же, становится неспособен драматизировать, когда он опускается слишком низко по шкале тонов. В таком случае мы говорим, что он упал в апатию. Он больше не может драматизировать, он находится в горе, или в апатии, или где-то в этом диапазоне. Но это не означает, что факсимиле перестало действовать. О, нет. Факсимиле по-прежнему очень даже действует на МЭСТ-вселенную, однако оно потеряло способность действовать на кого-то другого; оно действует на самого этого парня. Это и есть то, что мы называем интроверсией. Другими словами, он теперь не способен направлять свою драматизацию вовне, куда-то далеко... Когда он только начинает драматизировать, он может направлять свою драматизацию очень далеко: может драматизировать перед всей вселенной, а потом он может драматизировать перед всем народом, потом он может драматизировать перед группой, а потом он может драматизировать перед одним человеком.

Легкость и безрассудство, с которым вы аберрировали себя, – просто поражает. Вы просто сидите и смотрите на то, что произошло с некоторыми преклирами; как они стали такими, какие они есть, и с каким рвением они снова возвращаются к источнику их аберрации... восхитительно. Потому что они не знали, что их аберрировало, они не знали, почему положение дел становилось хуже. Что ж, причину этого вы узнаете в Технике 88.

Кстати говоря, встречался ли вам когда-нибудь такой человек? Он идет в какую-нибудь компанию и... О, он так приятен, он так чудесно обращается со всеми, он так всех задабривает; они приходят на благотворительную распродажу, и он покупает сразу пять билетиков, – и тому подобное. А потом он возвращается домой и учиняет семье ужасный-преужасный скандал. Другими словами, его диапазон... вы можете вычислить его прямо тут же... Его диапазон драматизации – это драматизация перед маленькой группой, но не перед большой группой. Он не может драматизировать перед большой группой, но может перед маленькой.

Так вот, я не имею в виду, что это потрясающая техника, что она произведет революцию в данной области или что-то в этом роде. Я просто скажу, что это чертовски хорошая, самая великолепная, самая невероятная штука, какая только была у человека с начала времен.

И далее он опустится еще ниже по шкале тонов – до уровня, на котором он может драматизировать перед одним индивидуумом, но не может перед двумя.

Насколько высоко вы можете подняться по шкале тонов? Вы рассматривали это в теории... вы говорили: «Человек мог бы подняться вот так высоко. Разве это не замечательно?» Что ж, вы теперь можете подняться туда. И прямо с того момента, как вы начнете применять эту технику, и далее вы будете замечать, что поднимаетесь все выше, выше, выше, выше и выше. Вы скажете: «Это когда-нибудь закончится». Ну, я не знаю. Именно поэтому эта техника называется «бесконечность-бесконечность». Поскольку вы достигнете такого момента, когда вам вроде как наскучит заниматься собой, вы, вероятно, застрянете и пуститесь в какие-нибудь приключения.

И он снова опускается по шкале тонов – до уровня, на котором он не может драматизировать перед одним индивидуумом... он драматизирует перед одним человеком, а именно перед собой, и он стирает себя в порошок. И, в конце концов, он ведь является МЭСТ, поэтому когда он драматизирует, он бросает эту драматизацию в себя... И это все, что тут можно сказать. Как бы то ни было, все это является драматизацией.

Но вот человек... вот человек. Он хомо сапиенс. Он вроде как уравновешенный; он довольно-таки сильно поизносился. Бог ты мой, да он в кошмарном состоянии... ужасном! Но вот он здесь: вот где он оказался на траке.

Итак, по мере того как мы разрабатывали техники, позволяющие нам работать во все более и более низких диапазонах шкалы тонов, мы добрались до уровня, на котором нам еще удавалось работать с тем парнем, который драматизирует перед группой. Нам не очень-то удавалось работать с парнем, который драматизирует только перед маленькой группой. У такого парня мы не могли стирать тяжелые инциденты; нам приходилось использовать другие техники, более легкие техники и тому подобное, чтобы поднять его по шкале. И если у нас все получалось замечательно, то нам удавалось что-то сделать с парнем, который драматизирует перед одним человеком. А для того бедняги, который драматизирует только перед самим собой, надежды практически не было – во всяком случае, к нему нельзя было непосредственно применить наши техники. Мы могли использовать только легкие техники, и мы могли поднять его на небольшую высоту, и он поднимался на эту высоту. Но мы не могли добраться до того конкретного инцидента, который был причиной его трудностей. Почему? У нас не было никакого метода, который позволял бы пройти этот инцидент.

Вы знаете, до чего сейчас докатываются некоторые люди? Они не идут на полный трак, они не продолжают перемещаться по полному траку. Какая-то часть людей находится в очень скверном состоянии. Им слишком сильно досталось.

Ну что же, техника прохождения единиц внимания предоставляет вам эту возможность. Вы можете проходить целые серии инцидентов. Конечно, они бессмысленные; они находятся слишком низко на шкале тонов. В них нет никаких восприятий – преклир просто получает ощущения, касающиеся этих единиц внимания, и он получает ощущения того и ощущения сего.

Человек может перенести почти что неограниченное количество наказаний. Большинство этих людей... в психиатрических больницах и так далее... трак у них заканчивается прямо здесь. Поэтому в действительности вы смотрите (если говорить об ограниченном промежутке времени), на тот момент, где многим людям приходит конец.

И кстати говоря, вы можете даже драматизировать оверт. Я имею в виду, преклир может драматизировать оверт, драматизировать его втихую. Он начинает испытывать к самому себе такое сочувствие – скажем, по поводу самоубийства или чего-то в этом роде, – что он доводит кого-то другого до самоубийства. Другими словами, это по-прежнему драматизация, но она очень скрытая.

Понимаете, большинство из вас было в команде номер один... команде номер один МЭСТ-вселенной. А это свалка, на которой вы в конце концов оказались. Земля – это что-то вроде тюрьмы. Вы были на траке примерно шестьдесят триллионов лет. Вы обнаружите, что здесь оказались и члены других команд. Кстати, на эти названия люди откликаются – те, кто были здесь гораздо меньше времени, около трех триллионов лет, что-то около того.

Так вот, когда вы проходите единицы внимания, вы можете пройти и устранить оверт из какого-нибудь из этих «может быть». Преклир не знает, против кого совершен этот оверт, когда он совершен и все в таком роде, но он может видеть какой-то неясный поток или схему действий, которые где-то здесь происходят. Вы спрашиваете его: «Это делаете вы?»

Но все время происходит поступление новой «крови» в эту вселенную, все время поступает новая тэта, прибывают новые тэта-существа. И постепенно те, кто здесь уже давно... они обучали людей, они были здесь, они переделали все, они повидали все, их пинали туда-сюда, они руководили всем, что только существует, их превращали в рабов всех известных видов и мастей... наконец они, так сказать, проваливаются ниже самого дна, и они могут прийти в такое плохое состояние, что их отправляют на Землю, куда было бы вполне логично отправиться, чтобы выпутаться из всего этого и развернуть трак вспять. Потому что, по логике вещей, вы попали бы в самое худшее место из всех существующих, и это место довольно плохое. Вы тоже будете так думать, когда начнете одитировать преклиров по полному траку.

«О-о, нет, я не мог бы нести ответственность за это. Нет, это просто кажется... это просто какая-то схема где-то здесь. Конечно, она вызывает у меня ужасные соматики вот с этой стороны головы, но я не знаю точно, что это такое».

Я не хочу преувеличивать значение этой техники. Это невозможно.

И вы можете проходить это и проходить это, и вы обнаружите, что он проходит что-то еще, и так далее. Вы просто распутываете трак, распутываете его почти наугад.

Вам доводилось видеть людей, которым проводили двести, пятьсот часов процессинга, но они не очень-то изменились; они теперь счастливее, с ними стало немного легче жить, и, возможно, они стали немного увереннее, избавились от психосоматических заболеваний... что-то вроде этого. Но на данный момент ни у кого не выросли вдруг крылья на пятках; вы не видели никого, кто бы шел по улице с полуметровым ореолом вокруг головы. А когда вы сидите в комнате, в которой полно народу, и справа от вас пепельница, для вас является привычным делом, что если пепельница и перемещается, то это люди подходят, берут ее и относят туда, где они сидят. Другими словами, это самые обычные вещи, которые вы и ожидаете видеть.

А потом он внезапно говорит: «Единственная... единственная вещь, которую я ощущаю, это... это что-то в моей... моей шее».

Если вы хотите поехать в центр города, вы обычно пользуетесь транспортом. Если вы деретесь с кем-то, вы разбиваете ему нос или подаете на него в суд. Не так уж много изменилось. В действительности диапазон переносимости человека на данный момент практически эквивалентен диапазону переносимости тела: какую скорость оно может выдержать, насколько высоко или низко оно может переместиться и все еще дышать, какую температуру оно может вытерпеть. Это очень узкий диапазон переносимости. Человек может подняться лишь на четыре-пять тысяч метров, будучи в состоянии дышать; он может опуститься лишь на несколько десятков метров, будучи в состоянии дышать; он может выдерживать не очень-то высокую температуру. В действительности его диапазон переносимости температуры, если на нем нет никакой одежды, будет где-то между пятнадцатью и тридцатью двумя градусами, что-то вроде этого, если у него нет пищи – никакой, если он без одежды и крова... очень узкий диапазон.

Он проходит это в течение одной-двух минут, а потом это как-то жутко застревает, и вы спрашиваете:

Другими словами, будучи полностью убежденным, что вы – МЭСТ-тело и ничто иное, вы влачите свое существование, будучи поставленными в самые что ни на есть узкие рамки. Вот такой узенький диапазон МЭСТ-тела. Что ж, с этим не очень-то можно пуститься в приключения. Предположим, что вы просто расширили диапазон переносимости в два раза. Предположим, что вы могли бы жить на высоте восьми тысяч метров, и предположим, что вы могли бы жить в море на глубине тридцати метров, и предположим, что вы могли бы жить при температуре пятьдесят градусов или при температуре ноль градусов... при той, и при другой температуре... видите, как много возможностей перед вами открывается. Если бы вы могли прожить три-четыре дня без еды, не испытывая ужасного дискомфорта, вы опять-таки увидели бы, что у вас появляется больше свободы.

• Есть ли что-то, что находится где-то вовне? Что-нибудь такое?

Если бы полиции было хоть немного труднее вас сцапать, жизнь могла бы стать немного более захватывающей. Если бы вам нужно было для жизни гораздо меньше МЭСТ... опять-таки... что если бы вам не нужно было работать? Это было бы чем-то невообразимым. Предположим, что вдруг никому не нужно было бы работать. «Ну, – скажете вы, – тогда все рухнет». Что ж, на самом деле если бы все оставались на том же уровне шкалы тонов и никто не работал, то все рухнуло бы, совершенно верно. Но предположим, что мы стали бы достаточно сообразительными и достаточно умными, чтобы дела просто замечательным образом шли сами по себе и никому не пришлось бы много работать над этим.

Что ж, это трудно представить, потому что ничего подобного раньше не было.

Общественные реформы имеют место тогда, когда в технологии какого-то общества происходят изменения, изменения значительных масштабов, способные принести определенные результаты. Общественные реформы идут вслед за этими изменениями. Если вы вдруг запустите в общество несколько доселе неизвестных электронных устройств, вы измените общественное устройство.

В действительности, когда вы начинаете расчищать трак, вы в конце концов найдете этот инцидент. Возможно, вы наталкивались на него пятьдесят раз и каждый раз пытались понять, что он собой представляет, а преклир находился слишком низко на... когда он проходил эти инциденты... Имейте в виду, я не говорю, что этот парень просто находился слишком низко на шкале тонов, чтобы проходить эти инциденты – понимаете, в любом инциденте есть нижний уровень, который располагается так низко, что индивидуум не может его достать.

Предположим, что вы могли бы изменить сознание человека или его состояние существования... вы бы вызвали изменения в обществе. В прошлом существовали всевозможные общества... отражавшие падение по шкале тонов.

Так вот, благодаря этим техникам, любой человек может проходить инцидент любой глубины. Так что спустя некоторое время вы обнаруживаете, что это был случай, когда... о, несколько жизней назад он сломал хребет собаке или что-то в этом роде... он просто шалил, и он разозлился на эту собаку и сломал ей хребет или сделал что-то подобное. Но это выяснится только тогда, когда инцидент поднимется намного выше по шкале тонов. К тому времени, как вы выясните, что там была собака... когда преклир в конце концов может распознать, что он там сломал хребет собаке, от этого инцидента почти ничего не останется. Ну ладно.

В действительности на Земле дела идут не так уж плохо... здесь дела идут не так уж плохо. Я не хочу клеветать на людей. Что представлял собой этот старый...

И поэтому вы должны чувствовать себя уверенно, когда вы сталкиваетесь с кейсами, от которых слышите: «Не чувствую никаких соматик. Какие такие восприятия? Эмоции? Ну, эмоций нет. Всем известно, что никаких эмоций нет. А что касается того, чтобы вспоминать что-то, – да что вообще можно вспомнить?» Вы действительно можете взять такой кейс и проводить ему одитинг.

«Несокрушимые», кажется, или что-то в этом роде, или «Неисправимые»... тот британский полк. Это очень хорошо описывает человека. Он практически настолько несокрушим, насколько это только возможно. Он должен быть таким, из-за того что он пережил в прошлом.

И всего через несколько минут после того, как вы начнете работать с единицами внимания, у преклира появятся кое-какие соматики; возможно, он не будет знать, где они были... где они находятся, и, возможно, вам придется работать с Е-метром самым искусным образом, чтобы выяснить, когда они впервые появились, но он знает, что они присутствуют, поскольку ему больно. Это означает, что каждый раз, когда вы получаете соматики... реальные соматики, боль... когда вы получаете их у индивидуума, вы значительно подняли часть этого инцидента.

Прямо сейчас он живет в замечательном обществе, застывшем на одном уровне; оно превращается в замечательную экономическую статику. Что-то происходит, люди работают с восьми до пяти, дела идут своим чередом, не так уж много нужно бороться за жизнь, диких зверей на Земле приручили. Другими словами, скукотища.

Так вот, что касается драматизации... законы, правила драматизации... они по-прежнему остаются в силе, но драматизации теперь проходятся в одитинге.

Вы начинаете вносить небольшие изменения, связанные с электроникой... атомная бомба – это штука не хитрая... вы начинаете вносить в общество какие-то реальные, самые настоящие изменения, связанные с электроникой, и социальная структура этого общества сразу же меняется. Но предположим, что вы могли бы вызвать изменения в обществе, непосредственно меняя разумы некоторых или многих людей, так чтобы они начали думать очень, очень быстро, чтобы они сами были очень быстрыми и их было бы очень трудно поймать. Если бы такое произошло, это общество разлетелось бы бзззп! бац! во всех направлениях, как часы, которые завели слишком сильно.

И как я начал вам говорить, вы, возможно, задумывались, почему наличие большого числа овертов перед тем, как индивидуум получит какое-то контрусилие... Понимаете, он не драматизирует. Все время, что он этим занимается, он полностью рационален и алертен, но когда его жертвы сопротивляются, страдают, задыхаются и истекают кровью, он получает отдачу на энергетическом уровне. В эти моменты испускается самая настоящая энергия, но он находится слишком высоко на шкале тонов, чтобы почувствовать ее. Если он делает что-то в этом роде, он не считает, что он является таким же, как другое существо. Он чувствует себя как укротитель львов или кто-то в этом роде. Знаете, кому какое дело, что происходит со львами? Но каждый раз, когда он ударяет льва между ушей, возникает небольшая отдача – пток! Если он достаточно много раз ударит львов между ушей, через некоторое время у него появится соматика между ушей.

Поэтому мы не пытаемся разнести вдребезги эту цивилизацию, но она находится в статичном состоянии и в действительности постепенно сползает вниз, заметили ли это люди или нет.

Он здесь воспринимает... он «улавливает» попытку жертвы уклониться. Он «улавливает» попытку уклониться от боли, которую он вызывает. Вот он причиняет кому-то боль, то существо пытается уклониться, оно кричит, оно показывает, что ему больно; а он не особенно осознает, что тому больно. Конечно, если бы он мог думать, он бы подумал об этом и он бы заключил: «Наверное, ему больно». Но он не дает себе труда даже подумать об этом; он просто... жертва пытается уклониться.

Но мы даем вам различные техники не потому, что это общество нужно изменить или потому, что положение дел на Земле нужно изменить или потому, что было бы хорошо изменить это общество или изменить положение дел на Земле. Есть лишь одна причина, чтобы давать вам множество техник, одна-единственная причина, чтобы давать вам эти техники, эту информацию и это знание; и эта причина – хаотичность.

И вот в этом году он приканчивает парочку крестьян, а на следующий год он обнаруживает, что на его пути стоит небольшой город. А потом там есть эта девушка, которую, так уж случилось, он невзлюбил, или что-то в этом роде. Может быть, он просто исполняет обязанности полицейского и просто следует данным ему приказам или делает нечто подобное. У него нет никаких эмоций на эту тему. «В любом случае они не являются духовными существами; это всем известно». Он считает себя чем-то совершенно другим; они – совсем не такие, как он. Он не считает, что между ними есть какая-либо связь, а иначе он бы не делал того, что он делает. Он... точно так же, как вы не испытывали бы угрызений совести, если бы пошли и разорили муравейник. Но каждая из его жертв пытается уклониться; все они вскрикивают: «Ой!» На их телах появляются рубцы, они истекают кровью, они корчатся от боли, они задыхаются.

Я описывал в более ранних лекциях первые строительные блоки: иллюзия становится реальностью, а затем с реальностью обращаются каким-то определенным образом. Затем мы попадаем в ряд инцидентов, число которых ограничено: первый инцидент – это отделение от тэты... просто, легко проходить. Человек чувствует, что его вроде как изгнали... его только что отделили... теперь он – индивидуум. Он чувствует, что его отвергли; это бэйсик на цепи отвержений.

Но через некоторое время, исключительно в результате получения знаний, он начинает полагать, что все это довольно болезненно. В конце концов этот факт доходит до него, и как ни странно, это происходит в прямой пропорции к количеству энергии, которую испускали люди, испытывавшие боль, и которую он получал. По мере того как эта испускаемая энергия накапливается у него, он начинает все лучше и лучше осознавать тот факт, что другие люди испытывают боль. И это является для него высоким уровнем знания. В конце концов он осознал, что людям больно, теперь он прекрасно это понимает, он отлично знает, какой сильной может быть боль... как больно может быть людям.

И вот этот парень существует какое-то время и сталкивается с домашней вселенной. Он начинает придумывать свою собственную вселенную, и там есть какие-то другие существа, они сотрудничают с ним.

И в один прекрасный день он говорит сам себе: «Пожалуй, я чувствую нечто вроде братства со всей вселенной». Ему конец. Ему конец. Он утратил свою индивидуальность; он деградировал тем или иным образом. Он опускается очень, очень низко в собственных глазах; с точки зрения его собственных принципов, он потерпел поражение.

Существует один странный инцидент, в котором домашняя вселенная обрастает плесенью. Это вторжение МЭСТ-вселенной. В один прекрасный день расширяющаяся МЭСТ-вселенная вдруг натолкнулась на то, что у вас было, и поглотила это. Причем она это сделала каким-то ужасным, странным и жестоким образом. Вы обнаружите, что человек неожиданно застывает в полной неподвижности, с ним происходят всякие прочие вещи, и он не может это объяснить. Вы обнаружите это в банке каждого преклира. Он будет задаваться вопросом, не может ли он разгадать секрет МЭСТ-вселенной и так далее. Ему это не удается.

Я хотел очень ясно изложить этот момент и хотел систематизировать для вас данные об энергии... трех действиях, которые выполняет энергия. Мне пару раз задавали вопросы на эту тему, и я хочу удостовериться, что здесь ничего не осталось непонятым.

И он продолжает жить. Спустя какое-то время он учится парить свободно; с ним происходит инцидент, которому можно было бы дать название «Жевательная резинка» (это лишь некоторые из инцидентов). «Жевательная резинка»... Это похоже на жевательную резинку; именно поэтому мы так называем этот инцидент. С тем же успехом мы могли бы назвать его «Мухоловкой», потому что каждый раз, когда тэтан наносит по этой штуке удар, она наносит удар в обратном направлении и в конце концов вызывает у него навязчивое состояние в отношении движения. Кто-то вытаскивает его оттуда. Это первый инцидент на траке, в котором есть слова, и если брать трак сколько-нибудь значительной длины, то обычно это последний инцидент, содержащий какие-либо словака миллионы лет вперед. Он стоит совершенно отдельно; это словесный имплант... мысленный имплант.

Энергия может выполнять только три действия; на самом деле в существующей вселенной энергия может выполнять только три действия. Понимаете, в тот момент, когда энергия замирает в неподвижности, она перестает быть энергией. Если она не находится в движении, она не является энергией, так как по определению энергия представляет собой что-то, находящееся в движении. Итак, у нас есть три уровня, и первый из них – это поток. Не имеет значения, движется ли этот поток внутрь или наружу. Это поток, вот и все. Энергия может течь потоком. Она может начать движение в одном месте и попасть в другое.

В этом инциденте... в «Жевательной резинке»... у человека появляется навязчивое состояние, когда он возвращает каждое приходящее к нему движение. Каждый раз, когда он наносит удар, эта штука наносит удар по нему... удар, удар, бац, бац, хрясь, хрясь. Из-за этого у него появляется очень сильное навязчивое состояние.

Следующее действие таково: энергия может энтурбулироваться. Понимаете, поток не становится энтурбулированным, пока он не наталкивается на препятствие. Если он наталкивается на препятствие, или на какое-то поле, или на что-то в этом роде, он энтурбулируется – другими словами, он закручивается, он образует тугие комки. Может быть так, что один поток энергии сталкивается с другим потоком энергии, и вы получаете энтурбуляцию... вы получаете энтурбуляцию между этими двумя... двумя полями или двумя потоками энергии. Итак, энергия может энтурбулироваться. И в особом случае она может энтурбулироваться таким образом, что она скомпенсирует саму себя... это совершенно особый случай. Я упоминал об этом, когда рассказывал о двух пушках и о парне, который стоит между двух холмов и получает по ядру в оба уха. Энергия скомпенсировала саму себя, но он не сможет это распознать.

Это электронные инциденты. Я не думаю, что вы смогли бы пройти электронный инцидент, не зная, как проходить единицы внимания. И здесь прохождение единиц внимания не просто представляет важность, здесь от этого зависит все, потому что эти инциденты очень тяжелые. Вы проходите электронные поля и что-то в этом роде. В действительности то, что представляет собой ваша идентность в то время, когда это происходит... это что-то вроде поля.

Здесь мы видим энтурбуляцию, которая, по всей видимости, сама себя скомпенсировала. Другими словами, энергия идет в этом направлении, и одновременно она идет в том направлении, и эти потоки встречаются и как бы компенсируют друг друга. Но энергия по-прежнему находится в движении; она по-прежнему энтурбулирована и она по-прежнему находится в движении.

Что ж, были разного рода приключения. После инцидента «Жевательная резинка», вас обычно вытаскивали из «Жевательной резинки»; есть что-то вроде приторно-милой вселенной, находящейся на самом краю этой вселенной, и все там настолько милы с вами. Если вы может представить себе какую-нибудь милую, милую, милую старую леди, которая организовала все без исключения церковные благотворительные базары в ее родном городе, – что ж, именно такая персона приветствует вас, когда вы выходите из пузыря в жевательной резинке. Вы оказываетесь там: вы приходите в довольно сильную растерянность по поводу того, как же вы туда попали. И вам говорят: «Так вот, милый, я уверена, что ты здесь будешь счастлив. Все здесь любят тебя». И вы получаете большое количество навязанного АРО. И, конечно же, это не продолжается долго; это вовсе не продолжается долго. Через некоторое время вы устаете от этого, уходите и ищете больше хаотичности.

И третье, что может делать энергия, это рассеиваться. Энергия может рассеиваться. Когда она рассеивается, она оставляет дыру... оставляет полые места... и в процессе рассеивания она на самом деле течет потоком, но в то мгновение, когда она наталкивается на что-то, она становится энтурбулированной и образует риджи.

Где-то в то время вы начинаете встречать других духовных существ. Кстати, вы, возможно, стали ангелом или кем-то в этом роде... мы называем это областью «Милых душ»... милые старые души. Они учат вас быть религиозным, любить ближнего своего и всему такому. Это было миллиарды лет назад... триллионы лет назад... ничего особо нового.

Так вот, все это должно быть очень, очень просто. Вот у нас здесь энергия, источник энергии, и энергия начинает рассеиваться. Вот, допустим, здесь поток энергии на что-то натыкается, и энергия рассеивается во все стороны. Так вот, поток продолжает двигаться, а потом, начиная с того момента, как он рассеивается, он оставляет здесь полое место, полую точку и уходит вот сюда. Он уходит вот сюда; он рассеивается. Пока все это происходит, он остается потоком, но в ту секунду, как он наталкивается на любое препятствие, на любую силу, контрсилу, он просто... как и любой другой поток энергии... он образует область энтурбуляции и создает ридж; это энтурбуляция. Таким образом, энтурбуляция и плотные объекты – это одно и то же.

Это было самым обычным явлением. Это похоже на «Мулов Финка». В старых театрах Пантагеса каждое эстрадное представление, которое хоть чего-то стоило, заканчивалось выступлением «Мулов Финка».

Вы на самом деле могли бы причинять человеку беспокойство, сообщая ему противоречивые данные, и обеспокоить его так сильно, что он начнет прибавлять в весе. Вы могли бы беспокоить человека до тех пор, пока он не начнет прибавлять в весе, – просто нагружая его энтэтой, понимаете, энтурбулированной энергией. Это звучит как нечто невероятное, но это правда. Каждый раз, когда ваше лицо начинает казаться вам слишком тяжелым, массивным или что-то в этом роде, это просто означает, что вокруг вас были люди, которые слишком много вас беспокоили, вот и все. Они швыряли в вас энтэту, энтэту, энтэту. Так что видите, здесь, снаружи, эта энергия становится энтурбулированной.

Вы обнаружите, что каждый раз, когда в том или ином месте на траке времени становилось скучно, кто-то совершал какой-то религиозный акт по отношению к вам. Все вдруг становятся религиозными, а затем все перестают быть религиозными. Затем все идут и стреляют друг в друга, а затем все сжигают друг друга. А потом все словно с цепи срываются и решают, что Бога нет. А после этого, не успеешь и глазом моргнуть, все утихомиривается, а затем жизнь продолжается на обычном уровне хаотичности – стычки, сражения и все такое прочее. А затем однажды вдруг появляется кто-то с новым религиозным имплантом... новым факсимиле «Один»... и опять пошло-поехало. Все становятся очень религиозными, они становятся очень набожными, они открывают для себя нового Бога, они торопятся в новый храм, все помогают друг другу. И они в конце концов обнаруживают, что от этого нет вообще никакого проку. И начинается большой переполох, люди сжигают всех монашек, разбивают вдребезги храмы, казнят всех священников и разбираются со всеми весталками тем единственным способом, которым вы можете разобраться с весталкой! И... Я просто не буду рассказывать всю эту последовательность религиозных инцидентов – будем считать, что тут все и так понятно. Это просто продолжает случаться. Ладно.

И в действительности эта энтурбулированная область кажется неподвижной; она выглядит так, как будто она неподвижна, и ее можно посчитать неподвижной.

Где-то к тому времени, когда вы покидаете область «Милых душ», вы, вероятно, думаете, что вы – ангел или кто-то в этом роде; вы летаете тут и там. И кстати... кстати, картины воздушных сражений, которые вы видели в этой жизни, обычно рестимулировали эти последовательности инцидентов, в которых фигурировали ангелы. Знаете, человек... «Фоккер» заходит в хвост «Спаду», и, знаете, пулемет «Шпандау» на «Фоккере» та-та-та-та-та-та-та, и «Спад» падает. Что-то подобное происходило с ангелами.

Итак, здесь вы видите рассеяние, здесь вы видите поток, а здесь –

Вы парите себе, летите куда-то, и неожиданно встречаете какого-нибудь ангела и начинаете состязание типа «Кто кого пересмотрит». Существует целая последовательность инцидентов «Кто кого пересмотрит», и это жутчайшая штука.

энтурбуляцию, и эта энтурбуляция настолько плотная, что кажется неподвижной.

Состязание «Кто кого пересмотрит» происходит очень просто... это делается просто: вы направляете взгляд, и получаете взгляд в ответ. Если вы направили взгляд первым, что ж, вероятно, вы победите. А вот если вы не направили взгляд первым, вы не победите. Потому что с точки зрения физики устройство энергии очень простое: когда оппонент первым начинает направлять взгляд, вы после этого добавляете энергию вашего взгляда к энергии его взгляда, эта энергия возвращается и бьет по вам, и вы обычно направляете ваш взгляд на него, а из-за того, что эта энергия возвращается, вы этими взглядами сами себя вбиваете в апатию. И после этого ваш противник говорит: «Хе-хе-хе!», и вы терпите полное поражение.

Пол у вас под ногами на самом деле бешено движется, но он кажется плотным и кажется неподвижным. Однако он бешено движется. Он перемещается во всех направлениях; он кружится во всех направлениях. В этих досках содержится значительная энтурбуляция.

Но вы обычно обнаружите тысячи инцидентов «Кто кого пересмотрит»; таких сражений было множество. Обычно не очень многие из них важны для вас... может быть, двадцать, тридцать... что-то около того.

Физики просто обожают рисовать картинки орбит, в центре которых находятся протоны, а вокруг них, как вокруг солнца, вращаются электроны. И физики гордо смотрят на нарисованные ими картинки – произведения чертежного искусства, – и заявляют: «Вот так и выглядит атом». Они никогда не видели атома.

Но важнее инцидентов «Кто кого пересмотрит», были случаи, когда другие тэтаны решали, что вы не должны свободно перемещаться, или вы решали, что они не должны свободно перемещаться. Вы обнаружите, что у вас было и то, и другое. И существует последовательность тэта-ловушек.

Меня очень и очень сильно удивит, если во всей вселенной найдется хоть один атом, который полностью упорядочен, который находится в превосходном равновесии, которому свойственна абсолютная точность строения. Никто никогда не смотрел на атом. Но вы изучаете правила и законы движения, и вы выясняете, что оно образовывало бы определенный шаблон энтурбуляции, и это был бы шаблон, и ничего другого не произошло бы.

Тэта-ловушка – очень интересная штука. Она обычно представляет собой столб, и она находится где-то в пространстве, или на какой-нибудь планете, или где-то еще, и все, что она собой представляет, – это столб, вокруг которого есть поле. Тэтан приближается к нему, и он... до этого момента у него не было тела; другими словами, он совершенно счастлив. У него есть индивидуальность, он знает, что он – это он, и он получает огромное удовольствие от жизни и все такое, но у него нет такой штуки, которая называется тело... это будет позже, прямо после того, как он попадает в тэта-ловушки.

Дело не в том, что я неверующий. Когда я изучал ядерную физику, никто так и не смог заставить меня принять теорию атома. И чем больше физики работают над делением ядер, тем меньше атомов они находят.

Так вот, тэтан натыкается на тэта-ловушку, и она вроде как втягивает его... слюрп! Он натыкается на нее и борется с ней. На самом деле он думает, что ловушка облепляет и облепляет его чем-то. В действительности же он облепляет ее единицами внимания. Ловушка тем или иным образом бьет по нему при помощи полей, которые не сочетаются друг с другом, и он размазывается по пространству до тех пор, пока не станет более или менее шарообразным; тэтан пытается подавить эту энергию. Энергия разбивает его вдребезги, вот и все... энергетические поля. Они бьют по нему все сильнее, сильнее и сильнее, он нагромождает единицы внимания, единицы внимания, единицы внимания, единицы внимания, все больше, больше и больше.

Итак, у нас есть эти три действия, которые может выполнять энергия. Вот все эти три вида энергии, и я хочу продемонстрировать вам, как они применяются... как они применяются к первой книге. Это потоки, энтурбуляции, рассеивания. Ну хорошо.

А затем кто-то приходит, берет его и помещает в другое поле на пару минут... очень забавно. Но когда тэтан проходит через все это, он создает тело. Правда, это тело не двигается, это просто что-то вроде куска мяса. И им нужно прийти и прострелить те места, где у него должны быть суставы; они по-настоящему хорошо его обрабатывают. К счастью, это всего лишь инграмма.

Какие проявления на траке соответствуют каждому из этих действий? Ну, во-первых, поток, – здесь мы видим инцидент, который движется; он движется в одну или другую сторону, вперед или назад.

А затем он живет несколько столетий или несколько тысяч лет с телом, потому что как только вам дали тело, из вас могут сделать раба, понимаете? Я имею в виду, именно так вы обзаводитесь рабочей силой. Вы устанавливаете ловушку и ловите кого-то. И вы заставляете их создать тело и вручаете им лом и лопату, а затем вы придумываете какой-то метод контролировать их.

Кстати говоря, приходилось ли вам видеть инциденты у преклиров, которые двигались в обратную сторону? Если в инциденте достаточно сожаления, – вы начинаете с ним работать, а время в нем движется в обратную сторону, и он раскручивается и движется наоборот, как отрывок из кинофильма; это очень смущает преклира.

Вы заставляете их возвращаться в какое-то место каждый раз, когда они, например, умирают, и даете им новое тело. Вы делаете различные хитроумные штучки. Подходил любой способ сохранять их в обращении, любой способ контролировать их. Общества... «кнопочное» общество, где вас всех «включают», вы каждое утро ходите на работу, вы каждый вечер идете спать под воздействием лучей, которые облучают весь этот район. Кто-то нажимает на кнопку, время отдыха... все счастливы и все идут отдыхать. Кто-то еще нажимает на кнопку, пора спать, и все идут спать... пток! О, да. Кто-то еще нажимает на кнопку, пора есть; это включает чувство голода.

А что касается энтурбуляции... Тут мы видим холдеры и групперы. Понимаете, энтурбуляция может быть такой плотной, что она становится почти что МЭСТ, в котором отсутствует время.

Билл рассказывал мне об одной... о большой башне в каком-то месте, и когда у кого-то появлялась какая-то контрвыживательная мысль, тут же звонил колокол и что-то предпринималось по поводу этой контрвыживательной мысли. О, действительно организованная... замечательная, на совесть сработанная цивилизация. Очень жестко контролируемая. И была веская причина, по которой эта цивилизация находилась под жестким контролем: это потому, что люди, которые там находились, были в действительности довольно-таки необузданными.

Итак, группер, который все объединяет, на самом деле просто представляет собой что-то, что плывет вместе со всем остальным. Он находится везде, поэтому все что угодно, что появляется, может столкнуться с ним. На самом деле создание группера могло занять всего одну минуту, но проявления этого группера таковы, как будто он продолжался сто миллионов лет.

Что ж, существует целый ряд событий на траках, когда вы были в теле, а затем кто-то появлялся, цивилизация разрушалась или что-то в этом духе, и вы вдруг оказывались без тела и вспоминали, кем вы были, начинали новую жизнь, и все было замечательно на протяжении длительного времени... четыре-пять миллионов лет... затем вы попадали еще в одну тэта-ловушку.

Когда кажется, что трак человека сжат, и кажется, что он находится только здесь и что все является одной и той же точкой, – он натолкнулся на группер, и этот группер представляет собой апатию. Вот и все, что это такое, – момент апатии. Это не просто фраза «Давайте держаться вместе». Вы могли бы устранить фразу «Давайте держаться вместе» из одной жизни, высвободить один группер, и преклир почувствовал бы себя гораздо лучше... или фразу «Все происходит одновременно» или что-нибудь в этом роде, и это разрядится как лок на этом группере.

Также имеется последовательность инцидентов, когда несколько духовных существ без тел неожиданно появляются, видят, как вы, бедняжка, работаете, и вы им вроде как нравитесь. И все они смотрят на вас, а затем они «псст!» хлоп! – и вот вы свободны. Это, кстати, отнюдь не правило, но такое случалось довольно часто.

Но если вы хотите пройти сам этот группер, если вы хотите пройти сто тысяч миллиардов групперов, то найдите некоторые из ранних моментов апатии и пройдите их. И тогда все групперы уходят, и трак распрямляется.

Другими словами, вы проходите целую череду цивилизаций... или, может быть, это была одна цивилизация вроде Арслайкуса... каждая из них имеет свое название; вы были в одних и тех же местах. Вы знали друг друга раньше, потому что большинство из вас, будучи командой номер один, двигались, в общем и целом, по одному и тому же траку и переживали в значительной степени схожие события.

И теперь холдер. Конечно, если где-то отсутствует время, то кажется, что человек остается там вечно. И поэтому, когда он проходит через один из этих уровней апатии, он, естественно, находится в группере, но он также находится и в холдере. И в действительности, с точки зрения энергии, между холдером и группером нет разницы; человек находится внутри этого. Если человек продолжает двигаться по траку, этот холдер движется вместе с ним. Так что он удерживается холдером. Или, если можно так выразиться, он сам удерживает этот холдер.

Существовало примерно десять таких обществ, в которых вас ловили и использовали как рабочую силу. Но в течение продолжительного периода времени вы существуете как рабочая сила, как раб, – вы никогда и не слышали ни о чем подобном. Вас кормят как раба: они открывают вам рот, берут что-то вроде пистолета и выстреливают холодную овсянку вам в желудок. Это обеспечивало вас питанием на шесть недель. Обычная история. Именно поэтому некоторые люди не любят холодную овсяную кашу.

Теперь рассеивание – это денайеры и баунсеры. Денайер... денайер: «Я не могу ничего об этом сказать»; фраза такого типа – это словесный денайер. Усилие человека отпрыгнуть прочь с тропинки, чтобы избежать встречи со змеей, в действительности является денайером. Он начинает проходить такой инцидент, и где вы его обнаруживаете? Он и близко не стоит к инциденту, потому что его намерение, разумеется, состоит в том, чтобы убраться подальше от той змеи. И вы начинаете проводить его через этот инцидент, он приближается к змее, отпрыгивает прочь и оказывается в соседнем графстве, или в следующем столетии, или в следующей жизни

Некоторые из этих обществ настолько статичны... то есть рутина все продолжается, продолжается и продолжается... вы обнаружите, что человек проживает десять-двенадцать тысяч лет, и это одна жизнь. Но это просто отвратительно. Он проживает эту жизнь, делая одно и то же, а затем, когда его жизнь подходит к концу, он умирает, понимаете? Какую-то небольшую часть его тела сохраняют, и они возбуждают клетки этой части тела, и это причиняет ему боль, потому что он убежден, что когда они делают это, ему это причиняет боль. Он является обратно. Он является... он только что умер и так далее, его подбирают в одной из этих тэта-ловушек, потому что у него есть форма, и дают ему новое тело. И он остается связанным с этим новым телом. Кстати, так было на Арслайкусе.

– где-то там.

Они говорили: «Это номер 7862. Он стекольщик». И вот вы полностью обучены на стекольщика. Вы даже не возвращаетесь в школу. Вот так. Вы продолжаете заниматься стекольным делом.

Или, допустим, он мчался вперед с бешеной скоростью, скажем, на трехколесном велосипеде, и чуть не врезался в рефрижератор; и он начинает крутить педали в обратную сторону. По крайней мере у него есть намерение крутить педали в обратную сторону, чтобы отъехать от этого рефрижератора. Ну, как только он начинает крутить педали в обратную сторону, может быть, он едет назад или что-то в этом роде. А может быть, рефрижератор все равно в него врезается, но его последним намерением было: «Дать задний ход». Так что вы начинаете радостно проходить инцидент, вы движетесь по нему, и внезапно ваш преклир... преклир оказывается младенцем. Ему уже не четыре года, а только два. Вы снова начинаете проходить инцидент, и у вас все идет просто замечательно до того момента, как он приближается к рефрижератору, и тут бац! Преклиру снова два года.

А потом однажды леса ломаются, или вы что-то говорите прорабу. Вы решили, что вы больше не будете этим заниматься. Вы говорите: «Я не буду вставлять еще одно стекло!» Они говорят: «Бабах!», понимаете? Вы взрываетесь, понимаете... вы взрываетесь или происходит что-то в этом роде, потому что вы взбунтовались.

Что же, в конце концов, тут происходит? Вы сталкиваетесь с областью рассеивания. Другими словами, поток энергии в этом месте рассеялся. И, конечно, не имеет значения, направлено ли это рассеивание в сторону, вверх или вниз. И при прохождении фраз из инграмм вы заметите, что человек натолкнется на фразу одного типа, и она подбросит его наверх; он натолкнется на фразу другого типа, и она отбросит его вниз; а фраза третьего типа отбросит его в сторону на траке.

А затем вы снова оказываетесь там, и они говорят: «Это номер семь тысяч столько-то и столько-то. Он стекольщик». Вас помещают в тело, тело быстро растет, вы идете заниматься стекольным делом. Попробуйте заниматься этим... попробуйте заниматься этим пятьдесят жизней подряд, или сотню жизней подряд, или две тысячи жизней подряд; вы через какое-то время устанете. Нет ничего удивительного в том, что вы хотите иметь возможность менять свою идентность каждый раз, как вы умираете.

На самом деле нас не заботят все эти символы; они не имеют значения. В действительности рассеивание может происходить в любом направлении.

У вас появляется что-то вроде настороженности, когда вам исполняется два года, и вы говорите: «Попробуй только! Попробуй только сказать мне, что я стекольщик. Нет! Я – это просто я! Я никогда раньше не жил! Ха! Вы не сможете заставить меня работать».

Итак, этот ребенок приближается к рефрижератору, он принимается крутить педали в обратном направлении, а когда вы начинаете проводить его через инцидент, он наталкивается на это намерение. Он наталкивается на то мгновение, когда он сказал: «Боже, мне надо дать задний ход». Но он сказал это так быстро, что не успел даже произнести эти слова вслух, он просто подумал это – бац! И то, что он говорит сам себе, более важно, чем то, что кто-то говорит ему, поэтому он просто начинает крутить педали в обратном направлении и прибывает в двухлетний возраст. Он движется на траке времени точно так же, как он двигался бы в МЭСТ-вселенной, понимаете?

В действительности у многих людей это переломный момент в жизни. Кто-то пытается заставить кого-то работать и в ответ слышит: «Неееет!» Потому что у них все это на траке перепуталось с совершенно рабской работой... ужаснейшая штука.

Итак, существуют самые разнообразные фразы действия. Нас больше не интересует прохождение фраз, но те из вас, кто знал свое дело с давних пор, – вы помните о фразах действия. Сейчас мы снова их используем, но мы используем действия... потоки энергии... потоки действия. И существует только три их типа.

О, вы увидите на траке самые поразительные изобретения и некоторые из самых удивительных архитектурных строений и самые замечательные хитроумные механизмы и электронные процессы, а также процессы, связанные с покраской и стекольными работами, произведения искусства, скульптуру и методы передвижения и что угодно еще, что вы только могли себе представить. Бог ты мой, все это там есть, вы не услышите об этом просто от какого-то одного преклира, у которого галлюцинации. О нет, не путайте это с галлюцинацией.

Вы начинаете проводить какого-нибудь парня через инцидент, он проходит единицы внимания, он проходит полую точку, он попадает в центр этого полого места и говорит: «Теперь у меня все в порядке». Да ну? Он просто наткнулся на полое место, наткнулся на поток и выплыл из этой полой точки вместе с потоком.

Вы можете получить одну и ту же формулу из области электроники от трех разных преклиров, которые не имеют совершенно никакого отношения друг к другу. Это были бы формулы из области электроники, которые заставили бы Эйнштейна сказать: «О! Я и не знал, что эта задача уже решена!» Она была решена триллион лет назад.

Кстати говоря, вам постоянно попадаются преклиры, которые раз за разом получают соматики в том месте, где положено быть галстуку. Преклир получает эту соматику снова и снова, и вы снова и снова пытаетесь пройти соматику в этом месте, и вы снова и снова пытаетесь пройти инцидент, в котором в преклира вонзают кинжал, или в котором он вонзает в кого-то кинжал, или что-то в этом роде, но у вас никак не получается продвинуться хоть куда-то. Это неудовлетворительная ситуация... с вашей точки зрения, это неудовлетворительная ситуация. Почему преклир находится там? Он просто настаивает на том, чтобы находиться там.

В МЭСТ вселенной, понимаете, мы знали в МЭСТ-вселенной... знание существовало на протяжении бог знает какого времени. Почему? Потому что вы могли наблюдать это эмпирически, потому что люди, которые были на траке, могли наблюдать то, что на самом деле происходит, все то время, пока они находились на траке, а знание просто добавлялось и добавлялось к культуре. Но оно оказывалось уничтоженным здесь, там... обрывки и так далее.

Следующий раз, когда вы начинаете сессию... Вы начинаете одитировать, и преклир говорит: «У меня снова эта соматика; я ничего не могу с ней поделать». Так что вы беретесь за дело, и преклир получает удары кинжалом, он наталкивается на людей, он рубит людей топором, и вы находите всевозможные... все, что только можно вообразить... чтобы вытащить его из этого инцидента, а он по-прежнему в нем.

Отсюда нежелание работать – разумеется, вы хотите забыть. Это одна из причин, по которой вы забываете свои прошлые жизни; это вроде как глупо. Масса такого материала подвисла на этом месте, которое называется Арслайкус. Что ж, на траке есть десять таких мест, как Арслайкус.

Что он делает в этом инциденте и почему он находится там? Ну что ж, вот он здесь... вот ваш преклир здесь. И у него вот здесь есть эта область, в которой все продолжает появляться соматика, и вы ну никак не можете избавить его от соматики. Что же он делает?

Существует целая последовательность космической оперы. Космическая опера продолжается десять-двенадцать миллионов лет в жизни одного индивидуума здесь и там; не со всеми происходили события в космосе. Редко с кем это было. Только с бездельниками, бродягами... отбросами общества.

Ну что же, позади него... вот изображение этого инцидента... Позади него имеется что-то, что не позволяет ему дать задний ход. Он не может сделать ни шагу назад, и сзади по нему бьет не какой-то плотный объект, а рассеивание энергии, – энергия рассеивается из вот этого точечного источника. Итак, он начинает двигаться вверх по траку, наталкивается на это рассеивание энергии из точечного источника... энергия там движется в обратном направлении... и он упирается прямо в стену – бац! И у него снова есть соматика, а эта штука движется вот здесь. Что вы здесь ищете?

Кстати, никому не нравятся космонавты, пока они космонавты. Людям они на самом деле не нравятся, потому что у космонавтов нет никакого дома. Понимаете, это очень легко. Требуется слишком много времени, чтобы совершить перелет из одного места в другое. Какая-то галактика где-то на отшибе или что-то такое. И к тому времени, когда космонавты прибывают в эту новую галактику и так далее, они не оседают на месте или что-то в этом духе... они прибывают туда и вот они там. Они улетают оттуда и отправляются куда-то еще и так далее. Они совершают регулярные рейсы на каком-нибудь полузаржавевшем корабле внутри одной системы, что-то вроде этого. Они будут мотаться туда-сюда, а затем однажды они устанут от этого, и какой-нибудь горячий боцман или кто-то такой устроит мятеж и убьет всех офицеров, или же офицеры подавят мятеж и убьют всех боцманов. И бог ты мой, вы, определенно, можете затеряться во вселенной. Нет ничего проще, чем устроить мятеж. Затем вы отправляетесь куда-то еще и живете там, не подчиняясь существующим законам и устанавливая свои собственные. Существует множество планет, огромное пространство и не так уж много законов, которым нужно следовать... замечательно.

Вы проходите точечный источник, находящийся вот здесь, снаружи. Вы подводите преклира к этому точечному источнику и добиваетесь, чтобы тот превратился в поток. А потом преклир снова упрется в него, и вы обнаружите, что теперь он проходит ридж. Что такое соматика? Это ридж. Понимаете, к тому времени, как все это снова попадает вот сюда... оно ударяло по телу и энтурбулировало его, и так уж случилось, что оно энтурбулировало тело настолько, что преклир получает соматику.

Иногда вам попадается человек, который был галактическим полицейским или полицейским, наблюдающим за всей системой, и так далее... хорошо обученный полицейский. Он должен следить за чем-то таким. Здесь вы обнаружите самые оригинальные и удивительные полицейские методы, с какими вы только сталкивались.

Как вы проходите такой инцидент? Ну, любой из таких инцидентов проходить совсем не трудно, но вам просто нужно знать, что энергия может управлять преклиром. И он будет передвигаться по траку времени в соответствии с теми действиями, которые выполняет энергия. Иногда вам встречается преклир, который очень зафиксирован, и он наблюдает за тем, какие действия выполняет энергия. Он наблюдает за этим сотню часов. Он сидит в ридже; он является риджем. А вы никогда не проходите энергию, ударяющуюся о него с обеих сторон, как это происходило бы с риджем. Нет, вы проходите энергию, находящуюся где-то в той стороне.

Но что произошло с космонавтами? Вернемся к этой теме, потому что вам, к сожалению, придется разрешать кейсы некоторых из этих космонавтов... вы, вероятно, через какое-то время будете очень хорошо знакомы с этим. Как бы дико это не звучало... человек стоит здесь и бесцеремонно заявляет вам, что приблизительно двенадцать миллионов лет назад... в этой комнате есть, вероятно, два или три человека, которые путешествовали там и сям двенадцать миллионов лет назад, или десять миллионов лет назад, или восемь миллионов лет назад; и в этой комнате точно есть по меньшей мере один человек, который взорвал планету и убил всех, кто на ней был. Факт. Не нужно так смеяться (смех в аудитории).

На самом деле то, что у вас здесь есть, – это точечный источник, и он просто создает поток, идущий против того потока, и поэтому здесь возникает энтурбуляция. Вы пытаетесь заставить преклира попасть в середину этого, и первое, что вы обнаруживаете, – он получает идею о том, что тут, снаружи, что-то есть. И он работает и работает над этим, он каждый раз отходит назад и получает соматику, и он работает над этим тут, сзади, и внезапно он наталкивается на что-то, что создает ужасный исходящий поток или нечто подобное, и, возможно, вы... обычно вы найдете локи этого инцидента прежде, чем найдете сам инцидент, но он получит что-то... о, в этой жизни шутиха взорвалась у него прямо перед носом, когда он был ребенком. А потом вы идете немного раньше и обнаруживаете какой-то порох, взорвавшийся где-то когда-то. А потом вы идете еще чуть раньше – обнаруживаете какой-то ядерный взрыв; и так далее. Это именно взрыв, и этот инцидент сидит прямо здесь. И, конечно, каждый раз, когда преклир начинает двигаться вверх по траку и проходит мимо этого инцидента, он наталкивается на факсимиле энергетического потока... это просто факсимиле, в котором есть энергетический поток; он мокапит его, и оно отправляет его обратно, вниз по траку, так что он не может прийти в настоящее время. Вы улавливаете? Поскольку эта штука ударяет по нему спереди, он получает ощущение, что его толкают назад, а «время» считается тем, что находится позади нас, а значит, его толкают назад во времени. Вот механизмы энергетического потока.

Поскольку такая свобода перемещения создавала проблемы, совершенно обычным было то, что космонавта накачивали наркотиками и таким образом заставляли летать по заданному маршруту. Так что он выходит из одного космического фургона... «Велисарий шестнадцатый» или что-то в этом роде... он выходит из этой космической жестянки, заваливается на боковую, а потом дико напивается в каком-нибудь городе, стреляет в жителей этого города, у него возникают проблемы с полицией, местные жители вышвыривают его оттуда, что-то в этом духе. Он возвращается на космодром, видит трап и поднимается по нему. Врач на борту этой штуки говорит: «Иди туда». Он проходит в кабинет или ложится на койку. Как правило, койки космического корабля были устроены следующим образом: он ложится на койку, раздается звонок или что вроде того – и он выключается, как лампочка. Он получает имплант.

Так вот, исходя из этого, вы могли бы понять самые разнообразные механизмы. Но это не так уж и важно. Даже если он постоянно упирается в стену позади себя и так далее, вы знаете, что именно нужно проходить вокруг него. Просто проходите все, что проходится, и вы добьетесь успеха. Просто проходите все что угодно. Каждый раз, когда он получает какой-то энергетический шаблон, проходите его, и вы добьетесь успеха; у преклира появятся замечательные соматики.

«Между вами и офицерами есть барьер» или «Между вами и членами команды есть барьер». (Такой имплант ставили и офицерам.) «Между вами и офицерами есть барьер, и вы не должны нападать на офицеров, вы должны им подчиняться, и вы должны подчиняться старшинам, и вы верны и преданы славному кораблю “Велисарий шестнадцатый”».

Далее, ваша шкала тонов... вот она здесь, идет снизу вверх... в действительности она представляет собой цикл, состоящий из энтурбуляции, потока, рассеивания... энтурбуляции, рассеивания. Вот еще один поток; здесь будет также и рассеивание, а на другой его стороне будет поток. Вы улавливаете? Это просто повторяющийся цикл, вот и все.

Разумеется, через какое-то время это становится запутанным, потому что до этого был «Велисарий четырнадцатый», «Арктон восемнадцать», «Гравитон четырнадцать» и «XL-394», и есть этот корабль, тот корабль и еще один корабль, корабли, корабли, корабли. Каждый раз, когда он являлся на борт, чтобы отправиться в новый полет, он получал имплант. Через какое-то время это надоедает.

Где-то в середине энтурбулированной области почти всегда оказывается рассеивание, а поток почти всегда превращается в энтурбуляцию. Вот и все, что можно об этом сказать. Именно так и выглядят гармоники на шкале тонов, так и ведут себя единицы внимания на шкале тонов.

Кстати, эти импланты становились перепутанными на траке только тогда, когда человек сам начинал устанавливать своим людям импланты или что-то в этом роде... оверт и так далее. В противном случае эти вещи как бы «спят», и они проходятся в одитинге довольно быстро, довольно легко. Людям устанавливали импланты только для того, чтобы они срабатывали в случае мятежа на корабле, и, конечно же, они не срабатывали в других обстоятельствах.

Что такое страх? Ну что же, парень в страхе пытается уйти, не правда ли? Так что это рассеивание.

Так вот, на цепи космической оперы вы обнаружите множество несчастных случаев и катастроф. Корабль попадает в атмосферу, и, поверьте мне, он сгорает.

Что такое антагонизм? Это поток.

Космические корабли не так часто разбивались, но они, несомненно, очень часто сгорали. Вы когда-нибудь видели, что происходит, когда метеор попадает в атмосферу? Он сгорает, не так ли? Что ж, то же самое происходит и с космическим кораблем. Поверхность корабля нагревается, нагревается, нагревается, нагревается... фухх! все погибли.

Что такое энтурбуляция? Любой холдер, например на уровне 1,5... Уровень 1,5, энтурбуляция, область энтурбуляции.

Иногда вам будет попадаться космонавт, который крутит разные ручки управления, а корабль накаляется все сильнее, сильнее и сильнее, и он пытается остановить корабль, а затем неожиданно умирает. Он зависнет в этом инциденте... вы не сможете проодитировать ничто другое на траке, пока не наткнетесь на этот инцидент. Он по-прежнему пытается остановить все движение в нем, ему жарко и все такое.

Горе – тоже энтурбуляция. Там, внизу, все практически замерло. Итак, между уровнем 1,5 и холдером горя у вас есть рассеивание – страх.

Происходят и другие вещи. Человек попадает в метеоритный дождь. Он отклоняется от курса, что-то в этом духе, оставляет на мостике какого-нибудь лейтенанта, чтобы тот управлял кораблем, и вот он лежит на койке и неожиданно слышит кланг! кланг! Это сигнал метеорной тревоги. Он только успевает вскочить с постели, как метеоры пролетают через переборку, проносятся мимо дверей. Он тянется за своим шлемом и вдруг оказывается в пустом пространстве, и два метеорита разрезают его пополам и фьюю! – он умирает. Это не легкая смерть. Все произошло слишком неожиданно, потому что это случилось настолько быстро. Другими словами, происходят всевозможные катаклизмы.

И вы обнаружите, что это повторяется по мере движения вниз, циклы становятся все мельче и мельче, пока не сливаются в одну сплошную грязь.

Работая с некоторыми из таких линий космической оперы, вы обнаружите, что люди оказываются пойманными в ловушку на планетах с сильной гравитацией и не могут оттуда выбраться. Очень часто это серьезный инцидент, потому что люди тратят оставшуюся часть жизни, пытаясь покинуть это место, и это происходит на протяжении многих жизней, и это неожиданно всплывет позже. Они думают о нахождении в каком-то месте, и это представляется им просто ужасным. И если это с кем-то случалось... Разумеется, когда они умирали, они обычно снова являлись в штаб. Но к тому времени, когда космическая опера началась для большинства людей, для них стало абсолютно привычным забывать предыдущую жизнь. Это было хорошим решением; никто больше не заставит их работать стекольщиком.

И то же самое происходит по мере подъема по шкале тонов – до самого уровня 40; вы наблюдаете этот повторяющийся цикл. Вот уровень 1,8, на котором вы получаете боль как таковую; уровень 1,8 представляет собой энтурбуляцию или тип энтурбуляции, которая, по всей видимости, является очень болезненной болью. Это и есть то, что нам известно под названием боль.

Так вот, как бы дико это ни звучало, я не говорю о таких романтических вещах, какие я прохожу с преклирами в одитинге. Вам определенно лучше быть готовыми к тому, чтобы одитировать такого рода материал, потому что вы могли бы начать избегать это, и тогда вы будете избегать преклира.

Боль состоит из множества противоборствующих векторов. Все они идут наперерез друг другу и движутся не в ту сторону, и при этом все они находятся в движении... все они находятся в движении. Они образуют своего рода неправильный узор, и преклир получает ощущение боли. Это и есть боль, 1,8. Наконец-то, мы ответили на вопрос «Что такое боль?» Это та точка на шкале тонов, в которой движение единиц внимания, имеющих волны определенной длины, приводит к появлению ощущения, находящегося в таком неразрешимом конфликте с самим собой, что абсолютно каждая единица внимания сталкивается с любой другой единицей внимания, отскакивает от нее и продолжает свое движение. Это и есть боль. Это просто определенный энергетический шаблон.

В космической опере происходили всевозможные странные инциденты. Однако обычно вы не обнаружите слишком большого количества зависших инцидентов. В промежутке в миллионы лет есть лишь два-три инцидента, которые достаточно серьезны, чтобы стать запутанными и превратиться в «может быть». Вы обнаружите, что каждый из таких инцидентов (если они зависли) представляет собой одно из тех «может быть», которые были описаны в Технике 80. Ну ладно.

Если вы хотите, чтобы человек стал совершенно нечувствительным к боли, просто добейтесь того, чтобы он оказался выше или ниже этого уровня на достаточно большом расстоянии. Как только вы подтолкнете человека достаточно высоко – выше уровня 1,8 по шкале тонов – или достаточно низко – ниже этого уровня, – он станет совершенно нечувствительным к боли. Это можно сделать с помощью наркотиков, это можно сделать с помощью кувалды, это можно сделать с помощью гипноза, – с помощью почти чего угодно. Все, что отодвинет его от этой точки на шкале тонов – от точки 1,8, – приведет к потере чувствительности к боли.

Все это самые обычные инциденты... легкие, простые инциденты. Это становится немного сложнее, когда мы сталкиваемся с инцидентами «двойного трака». У парня здесь есть тело, и его гипнотизируют, помещают в электронное поле и говорят ему, что он здесь. Так что он уходит... большая его часть... уходит отсюда, находясь под контролем людей здесь, и начинает жить с МЭСТ-телом вот здесь. Понимаете, МЭСТ-

Итак, здесь у нас находится боль, но у боли есть различные гармоники. Вам когда-нибудь случалось ссадить палец на сильном морозе? Ощущения совершенно другие, не правда ли? Когда это происходит... тут нет абсолютно ничего хорошего. Ну так вот, вы видите, у нас тут ниже есть... у нас есть соответствующая этому гармоника здесь, далеко внизу. Холод, кожа натянута, мускулы напряжены и так далее – и мы получаем шаблон, который должен быть болью, но он находится на более низкой гармонике, и в результате он дает нам нечто другое.

тело не является чем-то важным; он в любом случае не является своим МЭСТ-телом. Так что человек рождается здесь, его забирают, гипнотизируют, отправляют вот сюда. И он продолжает жить здесь, но одновременно с этим он живет вот здесь.

Там располагается несколько шаблонов рассеивания; это просто крупный рисунок.

Другими словами, он движется вдоль одного временного трака; он думает, что он целиком там и что он полностью бодрствует там, и однажды его там убивают, и он пробуждается в другом месте, потому что у него приходит в действие указание: «Как только ты умрешь, ты вернешься сюда» – а часть его единиц внимания все еще остается с тем, другим телом. Замечательный механизм, позволяющий возвращать тэта-тела, потому что их трудно поймать в ловушку.

Есть и другой уровень, известный под названием «сочувствие». Это поток – поток тут, поток тут, поток тут, поток тут, поток тут, – и все это по-прежнему очень сильно энтурбулировано; это и есть сочувствие.

Человеку устанавливают имплант: «Ты должен делать то-то и то-то, должен делать то-то и то-то, так-то и так-то и так далее» – и вот вам пожалуйста.

А гармоникой сочувствия является крайний, утонченный садизм, доставляющий садисту огромное удовольствие. И я хочу, чтобы вы обратили на это внимание, потому что вы столкнетесь с этим проявлением в банке почти любого преклира и будете думать, что же, черт побери, вам с этим делать. Это не сочувствие, однако тот человек, который совершил оверт, и его жертва, – они в той или иной мере как бы движутся вместе. Они движутся... обычно это довольно медленное движение. Это и есть гармоника сочувствия. И тот человек, который совершил оверт... он получает ого-го какую отдачу; это просто замечательное зрелище. Это крепко-накрепко приклеивает его к инциденту. И вы начинаете проходить этот инцидент и обнаруживаете его мотиватор... ну, просто для примера (это не просто образец), его мотиватор состоит в том, что он медленно колышется из стороны в сторону и испытывает ужасную боль, а кто-то перегрызает ему глотку, получая от этого огромное удовольствие, – или что-то в этом роде, понимаете? У него возникает это чувство совместного действия с другим человеком, и в то же время он испытывает ужасную боль. И это просто как клей... это нечто ужасно клейкое.

Это происходит прямо в данный момент, и есть последовательность инцидентов, которая имеет место прямо в данный момент; я знаю четыре таких последовательности, которые влияют на Землю. Это политические игры. Любой, кто хочет добиться выполнения чего-то здесь на Земле... Приземлиться на Земле? Вы думаете, что они сумасшедшие или хотят стать такими? Требуется мужество, чтобы проникнуть через атмосферу и приземлиться здесь на Земле, потому что это... это дурдом. Люди гадают, почему летающие тарелки никогда не зависают и не говорят:

Так вот, когда это не поддается прохождению, вы обнаруживаете, что он так или иначе драматизировал это, и вы обнаруживаете, что его жертва делала то же самое. И это «может быть» – одно из тех, которые сложнее всего разделить на части: вот он здесь, он что-то делает, и он находится в полной гармонии; возникает такое впечатление, как будто жертва получает от этого удовольствие. И потом наоборот – он снова находится в полной гармонии с человеком, который причиняет ему боль. И разделить эти два состояния не так-то просто.

«Привет». А они не знают, что вы будете делать. Они на самом деле не заинтересованы.

И вы также обнаружите, что секс... секс является очень близкой гармоникой... он является очень, очень близкой к этому гармоникой, но тем не менее это именно гармоника. Это просто одна из этих энтурбуляций сочувствия, энтурбуляций сосуществования, вот и все. Другими словами, вибрации одни и те же.

Но политические интриги осуществляются через посредство Земли. Это факт, и он достоин сожаления, поскольку это тяжелые для прохождения инциденты, так как преклир выражает протест. Он говорит: «Я здесь», в то время как он на самом деле в другом месте. И только после того, как он сотрет пару смертей других тел на Марсе... понимаете, тело будет продолжать жить, находясь в более или менее законсервированном состоянии в каком-то поле, может быть, на протяжении двух, трех, четырех, пяти тысяч лет, и дела у него будут идти просто замечательно. Преклир возвращается назад, он возвращается сюда, он возвращается туда, он возвращается сюда, он возвращается туда, он возвращается сюда. Он возвращается туда, ему внедряют определенный инцидент, в результате чего он становится кем-то еще и возвращается сюда. Понимаете, каждый раз, когда он умирает на Земле, он автоматически является туда, получает новые приказы и продолжает жить дальше.

Причина, по которой секс кажется таким загадочным... Есть много причин, по которым секс кажется загадочным и странным... Причина эта состоит в том, что секс является гармоникой эстетики и гармоникой боли, он является их пересечением. С одной стороны... при движении сверху вниз он является одной из более низких гармоник эстетики, а при движении снизу вверх он является гармоникой страдания, и сумма этих гармоник приводит к появлению необычного ощущения. Люди привыкают к нему как к наркотику.

Это работает замечательно, а затем в один прекрасный день он там умирает, и вот он возвращается и (щелк)... он умер. Ему дали твердое обещание, что он будет находиться там в целости и сохранности. И это его расстраивает, он идет к психиатрам здесь; он хочет знать, что случилось. Они обрабатывают его другим электронным полем, но это ему не помогает. Он приходит в ужасное замешательство.

Итак, я показал вам, как проходить эти шаблоны. Стоит сделать одно предостережение: не нужно очень уж настаивать на том, чтобы преклир проходил инцидент, если этот инцидент становится слишком клейким. Если инцидент становится клейким, а вы все-таки настаиваете на том, чтобы преклир проходил его, вы продолжаете настаивать и настаивать на прохождении этого инцидента, а тот становится все более клейким, более клейким, более клейким... Идя по этой дорожке, можно дойти до психоза. И по-моему, это... Если не считать ситуации, когда вы просто энтурбулируете его и резко опускаете по эмоциональным кривым... Это, по-моему, самый лучший из известных мне способов сделать кого-то психотиком. Это не так-то просто сделать; пришлось бы очень тщательно потрудиться, задействовать еще кое-какие факторы, но вероятно, вы могли бы взять кого-то, кто стоит на грани психоза или является настоящим психотиком, и, вероятно, могли бы сделать его психотиком в еще большей степени... просто дольше необходимого проходя с ним мотиватор, не проходя оверт, или же проходя только оверт, не проходя мотиватор.

Что ж, в солнечной системе, очевидно, есть и другие места, которые находят и используют как контролирующие пункты таким же образом. Это замечательная игра. На самом деле это своего рода игра в шахматы, в которую люди играют. Вы – пешки. Давным-давно вы играли в эти «шахматы», а кто-то другой был пешкой.

Если инцидент начинает становиться клейким, если единицы внимания, которые он находит на себе и в себе, становятся очень клейкими, – в таком случае проходите оверт. Найдите его где-то там, найдите где-то здесь вовне подобный шаблон и побудите преклира проходить это в течение некоторого времени. И внезапно вы обнаружите, что тот инцидент перестал быть клейким. Теперь преклиру очень легко его проходить. Он впархивает в него... о, раз-два! как Сид Цезарь на телеэкране. Он движется прямо через него, сокрушая все на своем пути. Но вдруг инцидент застревает

Но это... «Тело, тело. Где ты, мое тело?» Вы сталкиваетесь с этим... вы сталкиваетесь с этим при работе с преклиром, и он приходит в очень сильное замешательство.

– бзм! – и становится клейким. Ну что же, не начинайте настаивать на прохождении этого инцидента просто ради того, чтобы показать ему, кто здесь хозяин... вы здесь хозяин. Дайте ему пройти мотиватор. Другими словами, проходите шаблон единиц внимания.

У одного довольно известного кейса в Дианетике было очень много трудностей. Если говорить об одитинге по одной жизни, эта женщина была клиром... если говорить об одной жизни. Она по-прежнему была калекой и ходила на костылях, у нее был полиомиелит с двух лет, и она болела им на протяжении тридцати пяти лет; у нее была хроническая соматика в спине, которую никто не мог локализовать. Она не верила в прошлые жизни, она не могла поверить в их существование. Никто не мог распутать ее кейс.

И вы не всегда сможете различить с первого взгляда... иногда даже не сможете хотя бы приблизительно различить, где оверт, а где мотиватор. Иногда преклир просто проходит, скажем, единицы внимания в этом инциденте – просто единицы внимания. Он не может понять, что это такое, он не знает, что это такое, это не имеет для него смысла, это просто ужасная каша. И это совершенно нереально, и он прослеживает это рассеивание, прослеживает этот ридж, прослеживает эту энтурбуляцию и прослеживает этот поток, и он просто продолжает это делать, соматики становятся довольно тяжелыми и так далее. Но вдруг он уже не может это проходить. Что ж, пусть он проходит инцидент противоположного типа. И иногда вы будете обнаруживать, что в то время, как вы наивно полагали, будто проходите оверт, вы на самом деле проходили мотиватор. Суть в том, что вы не знаете, что это такое, и преклир тоже не знает. Но то, что вам надо проходить, – это «другой» инцидент.

Как-то вечером я дал ей в руки банки и одитировал ее примерно пять-шесть часов. Эта женщина была в 1851 году на побережье Джерси в тот момент, когда на берег обрушился прибой, попала в волну прибоя, по-видимому сломала позвоночник, прибой начал ее сносить, она почти утонула, и в этот момент она проснулась в сумасшедшем доме на другой планете солнечной системы. В этот момент ее, конечно же, схватили санитары, потому что она сказала: «Я тону»... а они знают, как нужно поступать в таких случаях... ее схватили санитары и сказали: «Забудь об этом». Они погладили ее по головке, и она продолжала жить там – но мало того, что она была очень озадачена, она чувствовала глубокую апатию, и она знала, что была там около десяти тысяч лет, и не могла понять, почему. Она отдала там концы через несколько дней.

Так что не слишком напрягайте свой мозг, пытаясь понять, проходит ли он то, что случилось с ним самим, или то, что он сделал кому-то другому. В конце концов у него все получится.

Она очнулась на Земле и попыталась сказать врачу: «Я кое-что знаю – я где-то умерла», и побоялась рассказать об этом врачу; она попыталась сказать об этом мужу, но никто не понимал ее. После этого она влачила весьма жалкое существование – она оставалась калекой всю оставшуюся жизнь, и это держалось на этом большом «может быть». Она продолжала жить... по всей видимости, одну или две жизни все было нормально... она продолжала жить, и вот в этой жизни, в возрасте двух лет, у нее появился полиомиелит, и это произошло совершенно неожиданно.

Вам следует быть особенно осторожными с этим, когда вы проходите с преклиром апатию. Вы понимаете, апатию проходить нелегко. Иногда апатию проходить так же трудно, как скоблить толстую деревянную доску; и вы испытываете при этом примерно такие же ощущения. Скажем, преклир проходит через это... и внезапно вот он, стоит перед секвойей в шесть обхватов толщиной с одним лишь лобзиком в руках. Так вот, причина того, что лобзик – его единственное орудие, заключается в том, что он стоит не с той стороны. Другими словами, вы проходите оверт, и преклир кромсает его лобзиком изо всех сил, но не очень-то продвигается. В таком случае то, что вам следует проходить, – это мотиватор, то есть что-то другое; другое действие, обратную сторону.

И что мы здесь видим? Ужасный инцидент. У нас есть два трака времени; то есть трак времени один и тот же, но есть два тела, которые одновременно движутся по этому траку времени, и каждое имеет свой набор соматик. И человек не может отличить траки времени, соматики или что-то еще, он не знает, где находится, и больше вообще ничего не знает.

Если возникает такое впечатление, что состояние преклира становится очень серьезным, когда вы проходите такие вещи, то вы, вероятно, имеете дело с кейсом, у которого ужасный DED... очень, очень ужасный DED, по заслугам ему причитается ого-го сколько всего. Вам будет полезно взять Е-метр и расчистить эту жизнь; потратить пару часов и расчистить эту жизнь.

Понимаете, из-за чего этот кейс был трудным? Она не только застряла в прошлой жизни, но и находилась на двух траках времени. Никто не мог разрешить этот кейс, а ее одитировали лучшие одиторы.

По всей видимости, вы сталкиваетесь с одним из основных правил, и заключается оно в том, что обычно преклир в состоянии назвать вам только два из трех способов поведения энергии. Он назовет вам те два, которые у него не проявляются. И не назовет тот один, который у него проявляется. Это то, что вам следует знать; по всей вероятности, это происходит неизменно. Третий способ, который у него проявляется, – это и есть то, что с ним не в порядке, а если бы он знал, что это такое, то с этим все было бы в порядке. Все очень просто. Так что если преклир рассказывает вам все по поводу потока и рассеивания, у него проявляется ридж – энтурбуляция. Если он рассказывает вам все по поводу энтурбуляции и потока, то у него имеется рассеивание.

Так вот, соматика в спине прошла, физиологическая сторона кейса изменилась коренным образом всего лишь после пяти часов одитинга этого инцидента, вот и все. Никакой реальности по поводу этого инцидента у нее не было, она не верила в это, не доверяла этому, она проходила это исключительно и всецело благодаря тому, что одитор проталкивал ее через этот инцидент, используя данные, которые он получал с помощью Е-метра... только те данные, которые он получал с помощью Е-метра, – всплески стрелки. Она даже не отвечала на вопросы как положено, но она проходила этот материал, когда от нее это требовали; ее протолкнули, протащили, пропихнули через этот инцидент; она вышла с другого конца и прошла заряд горя, связанный с крушением домашней вселенной... не веря и этому. Другими словами, она все еще остается серьезно застрявшей в тяжелых, тяжелых, тяжелых инцидентах с электронными полями, и эти инциденты обесценивают ее и делают недоверчивой.

Это очень широко распространено. Я не говорю, что это всегда так... Но если у преклира проявляется поток, то он не будет говорить вам о двух других способах.

Так вот, одитора (в данном случае меня) не волновало, верит ли она в это или нет; я протолкнул ее, протащил ее, пропихнул ее через этот инцидент, «утопил» ее несколько раз. Она вышла с другого конца... с тех пор у нее не было этой соматики в спине, а ведь прошло несколько месяцев. Это причиняло ей страдания всю жизнь. Стало быть, это очень важно.

Далее, вы понимаете, что имеется особый случай энтурбуляции – кажущаяся неподвижность. Я уже описывал ее и подробно рассказывал об этом, но вы должны знать, что это особый случай энтурбуляции. Это энтурбуляция, которая компенсирует сама себя. Нечувствительность к боли, неподвижность и все остальное – она вызывает все эти вещи.

Она говорила мне: «Этот инцидент, и тот инцидент, и еще вот этот инцидент – они волнуют меня». Каждый раз, когда она говорила: «Я так беспокоюсь по поводу того-то» – и на Е-метре... (пауза). «Меня так сильно беспокоит то-то» – и на Е-метре... (пауза).

Апатия, в действительности, является неподвижной энтурбуляцией; это энтурбуляция, которая компенсирует саму себя и в результате кажется неподвижной. Человек, который приходит к вам и творит: «Ну, мне приходится создавать даб-ин риджей и потоков; мне приходится делать то, се, пятое и десятое»... В действительности он, скорее всего, находится прямо посредине неподвижности – отсутствия движения.

«Жили ли вы до этой жизни?» Бах! «Находится ли тот инцидент, который мы ищем, в прошлой жизни?» Бах!

И как вы можете просить его проходить единицы внимания, которые куда-то движутся, в то время как вот он здесь сидит, и каждая из его единиц внимания находится в полной неподвижности? Конечно же, он не обнаружит никаких единиц внимания. Да! Очевидно. Там ничего нет.

«Меня очень, очень сильно беспокоит то-то и то-то...» – что-то из текущей жизни, понимаете, одитор не обращает на это никакого внимания.

Как вам начать проходить неподвижность? Ну что же, вы начинаете с того, что проходите неподвижность. Нет ничего проще. Но если вы работаете с кейсом неподвижности, во всех конечностях его тела обычно отсутствует движение. Конечности, выступающие части... уши, нос, пальцы рук, пальцы ног, а может быть, целые части конечностей... во всех них движение будет отсутствовать. Вы находите какую-нибудь область, в которой преклир ничего не чувствует, и просите его почувствовать ее, – и он почувствует ее, но при этом там не будет никакого движения. А когда он «включает» ее, он начинает получать движение, и обычно это проявляется в виде ощущения жара.

«Какова приблизительная дата несчастного случая, в котором была повреждена спина? Это после 1850-го?» Бах! «Это 1860-ый?» «Это меньше, чем 1855-ый?» Да. «О. 1854-ый? 3-ий? 2-ой? 1-ый?» Бах! «Хорошо. Где это произошло? В Соединенных Штатах?» Бах! «На восточном побережье?» Бах! «Где вы были в тот момент? Дома или снаружи?» «Снаружи»... бах! Просто находите, где она была.

Если вы когда-нибудь хотели проверить, проходим ли мы настоящий энергетический поток, то способ проверки таков: когда вы начинаете проходить достаточно значимые единицы внимания, вы получаете жар.

Она все время только и делала, что говорила о других вещах, и: «Ха, ха...» – я просто шел дальше.

Это жар, который можно измерить с помощью термометра. Вы начинаете проходить область энтурбуляции, область серьезного конфликта, или вы просто начинаете проходить энтурбуляцию, – и как правило, вы получаете жар. Иногда жар становится очень сильным. Человек чувствует себя так, как будто он горит, как будто в нем полыхает пламя. У него поднимается температура и так далее.

«Итак, где... вы неожиданно проснулись на какой-то другой планете, в то время как думали, что утонули на этой?» Бах!

Это и есть то, что называют высокой температурой. И я могу сказать вам откровенно, что именно это и вызывает высокую температуру при различных заболеваниях. Дело не в том, что тело создает то-то и то-то; в действительности тело движется через различные факсимиле, и оно натыкается на эти горячие факсимиле. Обмен веществ в теле изменяется. А из-за этого изменяются факсимиле, которые у него есть. И если они изменяются не в том направлении, то человек «заболевает» – в кавычках. Тело мокапит вирус того или иного рода.

«Говорю же вам, ничего подобного не было. Я помню, как я ехала на лошади и... меньше двух недель назад я ехала на лошади, и лошадь упала вместе со мной, я ушибла спину, и вот тогда это включилось».

Да, такие существа, как бактерии, существуют, не беспокойтесь. Бактерии существуют. Они тоже пытаются выживать. Они вызывают, я бы сказал, примерно одну миллионную часть всех заболеваний в мире.

«На какой другой планете это было?»

Так вот, вам не обязательно открывать каждый кейс, с которым вы сталкиваетесь, с помощью прохождения единиц внимания. Существует много, много способов открыть кейс. Вы можете открыть кейс с помощью прохождения концептов; вы можете открыть кейс с помощью метода, известного под названием «прохождение намерения»... Это то же самое, что и прохождение концептов. Вы спрашиваете: «Что является вашим намерением в жизни?» Человек никогда раньше об этом не задумывался. Серьезный вопрос. «Что является моим намерением в жизни?»

Иными словами, это было так, словно преклир говорил с каким-то человеком здесь, а я разговаривал бы с кем-то еще тут. Интересно. Кстати, это была очень милая женщина, но я получил огромное удовольствие от того, какое изменение это произвело в ее кейсе. Я не знаю, верит ли она теперь в прошлые жизни или нет.

Вы спрашиваете:

Понимаете, это к делу не относится. Откуда у вас такая... или откуда у всех людей такая фобия: «Какая разница, кто во что верит?» Понимаете?

• Ну ладно, а чего вы вообще стремитесь добиться?

Вы пытаетесь быть причиной. Ну так создавайте следствие! Какова реакция? Вас не волнует, любит ли вас человек за это или не любит, верит ли он вам, обесценивает ли он вас или что-то в этом роде. Если вас это волнует, вы не причина; вы – следствие. Вы просто хотите создать следствие, вы вызываете следствие; вы хотите облегчить соматики. Поэтому вы просто делаете это и облегчаете соматики. Вот и все... просто и эффективно. Если вы работаете над этим с таким отношением, то вы пройдете это благополучно.

Так вот, эта последовательность двойного трака не просто имеет место здесь, в Солнечной системе. Вы обнаружите, что это до некоторой степени происходило на Арслайкусе, где это впервые началось, – там хранили кусочек мяса. Они делали операцию, забирали несколько ваших живых клеток, и поддерживали жизнь в этих клетках – помните, как та маленькая штучка Алексиса Кэррела, которая поддерживает жизнь в клетках. Они находятся там на этом траке времени, а вы – в другом месте на этом траке времени. И они могут свистнуть вас домой при помощи этих клеток. Поэтому каждый раз, когда вы ведете себя не так, как следует, они действительно могут показать вам, где раки зимуют.

Вы начинаете дерзить кому-то или не делаете то, что вам сказали, и так далее, и получаете дьявольскую боль. Психиатры со своей префронтальной лоботомией лишь драматизируют это; они отрезают слои ткани от лобных долей. Они очень часто делали это на Арслайкусе. Ну ладно.

Таким образом, здесь есть обширная категория инцидентов... некоторые из них запутанные, некоторые из них более или менее готовы для прохождения. Но вы обнаружите, что вплоть до этого момента самыми запутанными инцидентами будут инцидент двойного трака и ситуация с сущностями.

Вам попадутся люди, которые думают, что они являются несколькими другими людьми, и они переключаются из одной личности в другую. Вот что здесь происходит: у вас есть четыре-пять тел, которые хранятся в четырех-пяти местах, и они «выстрелены» в вас. Люди, которые являются этими телами, могут быть «выстрелены» в вас или внедрены в вас, или вас могут просто заставить поверить в то, что все эти люди находятся с вами, или же вы были этими людьми в прошлом и думаете, что они все существуют одновременно. Вы умерли в пяти разных жизнях и вы думаете, что все эти пять различных смертей произошли одновременно; все это может оказаться для вас сваленным в кучу.

И у него появится ужасное чувство, и он начнет двигать факсимиле. Он начнет пропускать факсимиле через жернова. Это все, чего вы стремитесь добиться!

Вы можете спросить человека: «Ваша левая сторона является женщиной? Ваша правая сторона является мужчиной?» и так далее; вы получите ответы на эти вопросы... это сущности.

Если вы можете представить себе преклира как МЭСТ-объект, который удерживается тэта-телом. которое, в свою очередь, считает себя МЭСТ и по той или иной причине не хочет быть тэта-телом... Вот ваш преклир: если вы можете представить себе, что этого преклира со всех сторон плотно обжимают круги, плоскости, всевозможные геометрические фигуры, трехмерные и плоские... факсимиле... В действительности преклир сидит в бочонке, набитом древесной стружкой, и эта стружка упакована очень плотно и давит на него со всех сторон. И все, что вы пытаетесь сделать, – это сжечь стружку, не поднося к ней спички, поскольку это было бы вредным для преклира.

Картина является запутанной лишь по одной причине: существует огромное количество вариантов того, что происходит. Прежде всего, тэта-тело можно сделать более податливым в различных местах при помощи электронных полей, которые затем позволяют имплантировать в этих областях новые личности. Вот вы – плохой мальчик (одна личность), но в вас внедрено что-то, что придет в действие и заставит вас стать новой личностью, вот и все. На вас, вне всякого сомнения, можно играть Штрауса или «Обезьянки Дудль». Кто угодно может делать это, если у него есть что-то на уме.

При проведении электрошока пытаются просто избавиться от этой стружки – тупо, бестолково, не понимая даже, что это стружка, – избавиться от нее, сжигая ее. К сожалению, при этом сгорает и пациент.

Так вот, я даже не прошу вас понимать эту ситуацию с сущностями, потому что это не столь важно.

Давайте действительно посмотрим... Допустим, вот этот парень, и у него есть вот этот диапазон факсимиле, и он постоянно это драматизирует. Другими словами, допустим, что вот эта область его тела очень прочно удерживается в ридже. Появляется кто-то и проводит ему электрошок. В результате этот диапазон сдвигается на пару миллиметров... в действительности он сдвигается на пару миллиметров... и парень остается душевно здоровым три дня, а потом факсимиле возвращается обратно и обустраивается на том же месте... оно сидит прямо здесь... и он такой же сумасшедший, каким он всегда и был. Но, конечно, его могут понизить по шкале тонов, и иногда в каком-нибудь из этих диапазонов оказывается один из низких уровней апатии, и этого пациента могут отправить на низкий уровень апатии, и в результате он оказывается относительно неподвижным и никого не беспокоит. Так что он может драматизировать перед самим собой. Он начинает истощать себя, пытаясь уморить голодом, и делает прочие подобные вещи; но он не беспокоит людей – что, с их точки зрения, просто замечательно.

Итак, по-видимому, существуют очень сложные инциденты, которые могут заставить вас делать то, се и так далее, и вам будет очень туго. Но вам не нужно слишком беспокоиться по поводу этих инцидентов. Вам стоит знать, что они собой представляют, но я лучше запишу все это, дам вам полный перечень того, что у меня есть и буду его обновлять, чем стоять здесь и описывать вам анатомию каждого из этих инцидентов.

Итак, если вы можете представить себе, что у преклира есть то и это, и все это каким-то образом собрано в кучу, – так что же вы пытаетесь сделать? Вы просто пытаетесь добиться, чтобы по крайней мере одно из этих факсимиле начало двигаться, и вхождение в кейс должно быть именно таким. Не имеет значения, используете ли вы при этом символы, ориентируетесь ли вы на броски стрелки, спрашиваете ли вы преклира, о чем он думает, проводите ли вы ему «Прямой провод», работает ли он сам по «Настольной книге для преклиров», проходите ли вы сочувствие, концепты, намерения... все это не имеет значения, при условии что вы можете добиться, чтобы он проходил что-то.

Они потрясающи. Потрясающи. Что вы сделали и какими вы были. Что вы сделали другим и что они сделали вам. Времена, когда вы были гордым завоевателем, который топтал ногами планеты и космическое пространство, и когда вы были презренным, покорным, никудышным, грязным рабом, которого топтали ногами.

Способ войти в кейс психотика по-прежнему состоит в том, чтобы побудить его вспомнить что-то, что для него реально; это и останется способом войти в кейс психотика на протяжении еще долгого времени. В ту секунду, когда вы добиваетесь, чтобы он вспомнил что-то действительно реальное для него, вы тем самым добиваетесь, чтобы он сдвинул факсимиле – пусть даже он сдвинул его совсем чуть-чуть. Так что вхождение в кейс заключается именно в этом. Не имеет значения, что вы делаете, чтобы привести факсимиле в движение. Открывать кейсы очень легко... открывать кейсы очень легко; иногда бывает сложнее их закрывать.

Это спады и подъемы, как «американские горки». И мне чрезвычайно приятно видеть, что вы вообще находитесь здесь.